Вовка-Морковка был недосягаем. Как актёр театра и кино, как житель другой планеты, как принц из сказки.
Во-первых, он был Шестиклассником. А в детстве четыре года разницы – это океан времени.
Во-вторых, он ходил в школу без сменки и без портфеля. Просто руки в карманы – и пошел!
В-третьих, у него была «невеста». Огромная деваха с жидкой косицей. Уродина, каких мало! Рыжая, носатая и кривоногая! Ну… мне хотелось, чтобы она была такая…
Невеста жила в другом дворе. Я видела её издалека, всего два раза. Один раз, когда Вовка провёз её на багажнике велосипеда, обдав меня от макушки до пят водой из лужи. А второй раз, когда они вдвоём вышли из вовкиного подъезда и отправились в наш летний кинотеатр «Ландыш» на новый фильм «Три тополя на Плющихе». Я точно знала, что они пошли в кино. Я следила за ними. Вообще, я посвящала Прекрасному Вовке слишком много личного времени. Но принц меня не замечал. Он даже не догадывался о моём существовании. Наверное, думал: вот какое- то насекомое-муравей ползает в песке…
Таня с цветуёчком 1965 г.
В хоккейной коробке кто-то оставил немного примятый зелёный мячик. Я пнула его, но сдутый мяч не покатился, а вяло перевалился на другой бок. За сеткой-рабицей, опоясывающей площадку, была видна другая, более тенистая часть двора с обложенной уголками битого кирпича клумбой, на которой давно никто ничего не сажал. Это был просто большой, кособокий, заросший сорняками холм. Клумба находилась ровно напротив вовкиного подъезда, и я иногда пряталась за нее, наблюдая за окнами своего кумира.
И вдруг я увидела, что в середине этой безнадёжной клумбы сверкнул осколок голубого неба. Я подбежала к сетке хоккейной коробки и прижалась носом к ржавой проволоке. На самом верху клумбы, в лучах горячего июльского солнца, посреди чертополоха и сухой травы сиял царственный, иссиня-голубой Ирис.
На мгновение у меня закружилась голова. Это было так неожиданно- прекрасно! Словно огромная бабочка слетела с неба в наш пыльный пустой двор.
Через мгновение я уже стояла возле клумбы. Магический кирпичный круг охранял диковинную красоту. Я знала, что цветы на клумбах рвать нельзя. Но мне так хотелось прибежать домой с этой невероятной добычей! Поставить синее чудо в бабушкину хрустальную вазу с пузыристой водой, водрузить на подоконник, и молча, бесконечно и единолично владеть этим сокровищем.
Я обошла клумбу трижды. Вокруг никого не было. Тишина стояла плотной защитной стеной. Я решительно перешагнула кирпичный рубикон. Стараясь не уколоться и не нацеплять на юбку репьёв, я торопливо добралась до Ириса. Вблизи он был ещё краше. Весь в тонких акварельно-сиреневых прожилках, как мраморный каменный цветок из сказки Бажова. Я попыталась аккуратно отломить его. Но толстый стебель не поддавался. Цветок просто согнулся так, что спрятать следы преступления было уже невозможно. Я вспомнила, что вчера нашла под дворовым столом для домино отличный осколок зелёного бутылочного стекла. Я бросилась искать свой зарытый в песке «секретик». Там, поверх розовой фольги, трёх маленьких перламутровых пуговиц и зелёной многогранной бусины, лежал мой осколок. «Секретик» был благоразумно помечен камушком и веткой тополя. Я быстро раскопала свой клад, протёрла пальцем от песка стёклышко. Луч солнца поцеловал открывшийся миру шедевр. Жаль было разорять такую красоту. Но эта жертва была необходима. Стекло не поддавалось, и я порезала палец. Не обращая внимания на выступившие капельки крови, я побежала обратно на клумбу.
С помощью острого осколка отпилила толстый стебель ириса, взяла цветок и осторожно поднесла его к лицу. Он тонко пах свежестью и заморскими странами…
Таня с прыгалками
– Эй, малявка! Ты что это делаешь? – раздался вдруг громкий сердитый голос за спиной. Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. Прямо надо мной стоял Вовка- Морковка. Его вихрастая голова уходила в небеса, а размер ботинок был, наверное, 98-й. Вовка был прекрасен и огромен. Его голос звучал, как сто труб и барабанов одновременно.
Я сразу поняла, что настал мой звездный час. Мне дарован шанс бросить к ногам своего кумира все сокровища мира! И я протянула Вовке Ирис.
Он сердито выхватил цветок из моих рук. И тут произошло самое ужасное, что только могло быть. Вовка дал мне подзатыльник, отвернулся и быстро удалился в свой подъезд. На пороге он обернулся и добавил:
– Как не стыдно рвать цветы! А ещё учишься во втором «Б»!
Я замерла в полном смятении. Меня застукали – раз. Меня застукал Принц Вовка – два. Оказывается, он знал о моём существовании, и даже знал, что я учусь во 2-м «Б» – три.
И он взял мой волшебный Ирис! И наградил меня подзатыльником…
Принцесс одаривают ожерельями и черничным мороженым, а не подзатыльниками.
И тут я разревелась. Слёзы текли непрерывным потоком. Ручейки сливались в реки, реки в моря, а моря в солёные океаны. Я побежала жаловаться бабушке. Я рассказала ей всё. Про летнюю бесконечную тоску, про луч надежды – волшебный цветок. Про зеленое стекло и тяжёлое ранение. Про насильственное изъятие моей добычи и жестокое избиение.
Я негодовала и требовала от бабушки срочного и бескомпромиссного наказания для обидчика! Но моя дорогая, лучшая в мире, справедливая и добрая бабушка в этот раз неожиданно заняла сторону моего врага. Она заявила, что Вовка прав. Что цветы с клумбы рвать нельзя. Что я лишила красоты весь двор, весь город и весь мир. И, к слову, ещё вчера скормила кукле все бабушкины таблетки, разведя их в чае. И вообще, вынесла бы, наконец, мусор! И бабушка меня отшлёпала. Вот это был день! Ужасный день.
На следующее утро я увидела в окно, как Вовка шёл куда-то со своей рыжей кривоногой «невестой». В руке она держала мой ирис.
фото: личный архив Т. Ильиной-Вайнонен
