В начале 90-х я построила дачу, осуществила свою мечту.
Я всегда, всю жизнь мечтала жить на земле, ходить босиком по траве, заземляться. Когда человек живёт на этажах, он не заземляется, в нём скапливается дурная энергия, и в этом причина всех болезней. А когда человек заземляется, всё плохое сбегает вниз, к стопам, и через стопы уходит в землю. И человек очищается, легче дышит, радостней смотрит, лучше видит хорошее. Заряжается космосом. А космос – это и есть главная батарейка.
Короче, дача построена. Из кирпича. Кирпич – это глина, экологически чистый материал, но холодный. Его надо обогревать.
Я купила стальной котёл советского производства. Греет, конечно, но недостаточно. Я купила второй котёл, такой же, советский. Они стояли, как два дурака, и загромождали всю котельную. Я догадывалась, что второй котёл – ошибочное решение.
Я стала спрашивать местных специалистов, что делать в моём случае? Никто не знал. Пожимали плечами, говорили что-то невразумительное. Передо мной, как бетонная стена, встала неразрешимая проблема. И вдруг… я догадалась, что надо делать. Я даже помню этот момент, когда я догадалась. Я сидела в гостях у соседа Серёжи Боброва, мы пили чай, я бороздила глазами по стенам и набрела на котёл. Он стоял на кухне. Это было допотопное сооружение, может быть, даже довоенное, сейчас таких не делают. И в этот момент меня озарило: надо выкинуть два моих котла и купить новый, более мощный. Шведский или американский.
Зачем два маломощных котла, когда можно купить один, способный отопить любое пространство? Это же элементарно. Почему я не догадалась раньше и почему мне никто этого не подсказал?
И я поняла: никто не хотел слушать и вникать, ибо это – усилие. Никто не хочет напрягать себя бесплатно. Вот что сделала перестройка. Она испортила целый народ. Мы именно тем и отличались, что были бескорыстны, душевны, наивны, как дети. А теперь на нашу русскую нищету опрокинули капиталистические возможности, и все захотели денег, потому что только на деньги можно обменять эти возможности.
Короче, я позвонила в газовое хозяйство и спросила: какие есть котлы? Мне перечислили. Я выбрала чешский котёл «Протерм», потому что он был изготовлен из чугуна. Сорок килограммов чугунины плюс автоматика. Не машина – зверь. Остальные котлы, включая шведский и американский, были сделаны из стали. Сталь – уважаемый материал, но он лёгкий, такой котёл можно поднять двумя руками. А сорок килограммов чугуна будут стоять на четырёх точках, как танк.
Мне назвали цену: тысяча долларов. Цена по тем временам большая, но я решила: отопление – это такая серьёзная позиция, на которой не надо экономить. В доме должно быть тепло и светло.
Я оплатила. Мне доставили. Еле дотащили.
Два советских котла были выдворены из котельной. На их месте стоял красавец «Протерм».
Надо было его подключить к отоплению.
Из газового хозяйства приехала начальница по имени Марта, довольно молодая, разворотистая. Она оглядела опытным глазом мой дом, участок. На вопрос: «Сколько будет стоить установка котла?» − легко ответила:
– Тысячу долларов.
Я оторопела. Я, конечно, не собиралась экономить, но не в такой же степени. Я спросила:
– Из чего складывается цена?
– Стоимость работы равна стоимости материала, – объяснила Марта.
– Но котёл – это сорок килограммов чугуна, автоматика, это серьёзная машина. А установка – час работы двух рукастых мужиков.
– Ну хорошо, если вы такая бедная, я пришлю к вам другую фирму, – обиделась Марта. Ушла.
Через несколько дней приехал начальник другой фирмы, мужик с немецкой фамилией Бауман. Он любезно объявил, что его семья меня знает, почитает и он сделает всё от него зависящее, чтобы моя жизнь стала максимально комфортной. Ещё он сказал, что пришлёт специалиста, который всё высчитает, нарисует схему.
Что именно надо высчитывать, я не поняла.
Через два дня явился специалист, одутловатый дядька. Время от времени он шумно вздыхал, и тогда от него тянуло водкой и луком. Я догадалась, что дядька – с похмелья. Но это не страшно. Как правило, алкоголики – талантливые люди.
Дядька ходил по дому, топотал по лестнице тяжёлыми ботинками. Потом сел и сказал, вытирая пот со лба:
– Восемьсот долларов.
– Много. Мне за четыреста обещали, – соврала я.
– Ну четыреста, – легко согласился дядька.
– Вон, – спокойно сказала я. Без гнева и без патетики. – Ступайте вон.
Он спокойно встал и пошёл вон. Видимо, внутренне согласился с таким ходом событий.
Мне стало ясно, что я попала в мясорубку монополистов. Они тут всем заправляют, контроля над ними никакого. Какой контроль, когда держава разваливается?
На другой день я повстречала на моей улице некоего Вальку Суркова. Это был скромный шабашник, который налаживал в посёлке отопление.
– Ты не установишь мне котёл? – спросила я.
– Почему бы и нет? – философски отозвался Валька.
– Сколько возьмёшь?
– Сто долларов.
– А ты умеешь? – уточнила я.
– Я всей улице устанавливал. Можете спросить.
Я, естественно, спросила. Мне ответили: это рабочий будущего.
– То есть? – не поняла я.
– Скромный, профессиональный, хорошо выглядит, хорошо пахнет, не рвач. Руки – не золотые, нет. Бриллиантовые.
Хорошо выглядит и хорошо пахнет – это имеет значение. Внешняя культура отражает внутреннюю.
Короче, Валька пришёл с напарником Сашкой, и они за час установили мне котёл и вдобавок прикрутили моторчик, который гнал воду на второй этаж.
Я помню, как благостное тепло обняло мои ноги. Я помню этот момент победы. Я победила проблему отопления. Ура!
Наступил Новый год. У меня погас котёл. Сбой в автоматике. Как это исправить – понятия не имею. Я человек сугубо гуманитарный, в технике ничего не соображаю. Я соображаю в музыке, в литературе и в медицине и считаю, что этого вполне достаточно.
Я, естественно, позвонила в газовую службу. Меня спросили:
– Фамилия?
Я назвалась.
– А кто вам ставил котёл? Мы?
– Нет, – созналась я. – Валька Сурков.
– Вот пусть Валька вас и обслуживает.
– Я не знаю, где взять Вальку, а на улице двадцать градусов мороза. Может, вы мне поможете? Я заплачу.
– Нам не велено вас обслуживать.
Я всё поняла. Марта отдала приказ: игнорировать мои заявки. Мстит.
Пришёл сосед Серёжа Бобров. Сказал, что автоматика всегда капризная, надо поставить жучок, чтобы не отключалась.
– А не взорвётся? – спросила я.
– Не взорвётся, у меня тоже стоит жучок.
Он поковырялся. Котёл зажёгся. Ура!
Прошёл год. Котёл работал и не думал взрываться. Но однажды я вошла в котельную и уловила запах газа. Непорядок.
Я набрала газовую службу и сказала, что у меня утечка газа. Иначе, откуда запах?
Меня спросили:
– Фамилия?
Я назвалась.
– Какой у вас котёл?
– «Протерм». Я купила его у вас.
– А кто вам устанавливал? Мы?
– Нет. Валентин Сурков.
– А кто это?
– Никто. Просто шабашник.
– Вот пусть шабашник вас и обслуживает.
Всё понятно. Я надеялась, что Марта за год остыла или забыла, но нет. Её мстительные чувства были свежи и крепки.
– Соедините меня с Мартой, – попросила я.
– Я слушаю, – отозвалась Марта через паузу.
– Вы знаете, почему я отказалась от ваших услуг? Потому что вы назвали цену в тысячу долларов. Вы искали лохов, а я не захотела быть лохом.
– Это к делу не пришьёшь, – ответила Марта.
– Я пришью что угодно и к чему угодно.
Я бросила трубку. Сидела и чувствовала полное бессилие. Что я могу пришить? Только пуговицу к кофте, да и то… Где я возьму этого Вальку Суркова? Я не знала ни телефона его, ни адреса. По слухам, он переехал в Москву и работал в Москве.
Что делать? В моём доме утечка газа, а я сижу и жду, пока мы все отравимся или взорвёмся: я, моя семья, мои дети и моя собака. Где я живу? В какой стране?
Собака, кстати, ходила и крутила головой. Была явно чем-то недовольна.
Я открыла телефонную книгу и позвонила в «Мосгаз».
– У меня утечка газа, а газовая служба отказывается ехать, – сообщила я.
– Где вы живёте?
Я назвала адрес.
– Это область. Звоните в «Облгаз».
Женский голос продиктовал телефон.
– Спасибо.
Не нахамили, уже хорошо.
Я позвонила в «Облгаз». Отозвался глубокий красивый баритон.
Мне захотелось зарыдать, но я взяла себя в руки.
– У меня утечка газа, а газовая служба не едет, потому что я сама установила котёл.
– Где вы живёте?
Я назвала адрес.
– Позвоните по телефону… – баритон продиктовал.
Я послушно набрала очередной номер.
В трубке отозвался слабый, хрипатый мужской голос. Было похоже, что хозяин этого голоса простудился либо перепил холодного пива.
– Здравствуйте, – поздоровалась я. Назвала своё имя и фамилию.
– Простите, вы режиссёр?
– Нет. Я писатель.
– А-а… Да-да… Что вы хотите?
– У меня утечка газа, а газовая служба отказывается… – и так далее.
– Где вы живёте?
Я назвала адрес.
– Сейчас приедут, – сказал Хрипатый. – Ждите.
Я вдруг поняла, что не хочу иметь дело с Мартой. Я торопливо спросила:
– А нет ли ещё кого-нибудь кроме этой газовой службы? Может, фирма…
– Ждите, – сказал Хрипатый.
Я не поверила. Вряд ли Марта сдаст свои позиции. Такие, как она, народ упёртый. Знают, чего хотят, и знают пути к достижению цели.
Я отправилась гулять, чтобы как-то успокоиться.
Погода – золотая осень. Самое красивое время года, именно «очей очарованье».
Шла и думала о том, что моя племянница вышла замуж за француза и теперь живёт в Париже, в налаженной стране. Моя страна не скоро станет налаженной или никогда. Такие марты сейчас везде, они ничего не боятся. Их не обойти и не объехать. Позже это будет называться коррупция.
В нашей стране не одно − так другое. То развитой социализм со стагнацией, то дикий капитализм с коррупцией. На социализм ушло семьдесят лет – целая человеческая жизнь. На дикий капитализм − ещё одна жизнь. Моя.
Предположим, я тоже могла бы перебраться в налаженную страну, но я пишу на русском языке и могу жить только в своей языковой среде. В другой стране я буду ходить, как немец в оккупации: «Бабка, дай яйки». Зачем мне такая полужизнь? Зачем мне такая я?
Я вернулась довольно быстро и не поверила своим глазам. У моих ворот стояла аварийная машина жёлтого цвета, а в ней сидели двое рабочих – скромные, дисциплинированные, как зайчики.
Они вышли из машины, проследовали в котельную. Стали тщательно проверять котёл, обмыливать все щели, смотреть: где пузырится.
Явной утечки газа не оказалось, просто надо было улучшить вентиляцию. Добавить приток свежего воздуха.
Рабочим дано было задание: проверить установку котла. Если всё в порядке, заключить со мной договор и в дальнейшем обслуживать беспрекословно.
Я поняла, что Хрипатый – большой начальник и имеет над Мартой безусловную власть.
Не злись, Марта. У тебя впереди много денег, много оргазмов. А что может быть прекраснее, чем большое, в смысле длинное, будущее? Главная ценность – это жизнь. А главная ценность жизни – молодость. Она при тебе.
Спасибо тебе, Хрипатый. Дай бог тебе здоровья. Ты вернул мне веру в справедливость и веру в мою страну.
Пусть по ухабам, по буеракам, по колдобинам, но мы придём к порядку, станем налаженной страной, в которой жить – счастье!
