Обзвонился ему, и, уже когда я отчаялся и сунул свой мобильник в пальто, он явился.
Вокруг сверкала всяческая новогодняя канитель – огромная украшенная ёлка возле Гостиного, в витринах крутящиеся снежинки, весёлые гномы, щедрые обещания: «Третья шуба в подарок!» Как вот только до неё добраться?
− Ну, как дела? – сразу спросил он, как только мы сели в пабе. Седая бородка, и сам румяный, глаза добрые… Ну вылитый Дед Мороз!
Месяц назад, когда я уезжал от него из Парижа, он сунул мешок:
− Отдай… кому нужно.
Я честно ходил с тем мешком в пункт приёма гуманитарной помощи… Но пункт оказался почему-то при секонд-хенде, да и рожи приёмщиков мне не понравились. Даже в церковь ходил, но и там мне сказали, что вещи не берут, только деньги! Потом прошёл слух, что я присвоил себе гуманитарную помощь! Лучше вообще ничего не делать – просто «быть благородным», ничем не рискуя. Это я ему и сказал. Но он, с его принципами (хорошо их иметь, живя вне реальности), понимания не проявил. В общем, посидели с ним бурно. Более того, когда мы уже одевались, он заметил вскользь:
− Хорошее пальтецо!
Это уже меня вывело из себя! Да… пальтецо. На помойку, что ли, надо было выбросить его? Вот они, «принципы»… Только друзей разделяют. Хороший когда-то был мужик! И всё понимал. А теперь!
Тут-то всё это и случилось. Между стеклянными дверьми у входа в метро в несколько развязной позе лежал мужчина… одетый явно не по сезону, в спортивный костюм, хотя он вряд ли спортсменом являлся. Короче – не подготовился к зиме. Я скинул своё французское пальто, укрыл «спортсмена». И пошёл к эскалатору.
− Эй! – крикнул друг, но я даже не обернулся. С ним только так!
И я поплыл вниз. А что сделал он, «принципиальный»? Мог бы догнать. Прикрыл бы полой, пока я, в одном костюмчике, от метро до дома шагал. Вот она, их «доброта»!
Проснулся я в отчаянии. И более того – в панике! Первым делом (всегда так делаю в тревожное утро) – ещё не открывая глаз, похлопал по тумбочке… Нет! Может быть, в пальто? Кинулся! И пальто тоже нет. Подарил, благородно! Ну что? Доволен, мой друг?
Так и сидел, в прихожей. Некуда спешить. В мобильнике вся жизнь была – как у Кощея Бессмертного в игле. Не Бессмертный теперь! Жизнь закончилась. И потеря это только подчёркивает. Всё осталось… в ушедшем году. Мобильник в общем-то жалко… Как и всю мою ушедшую с ним жизнь. Но, видимо, время!
Я сник. Впереди – тишина!
Зазвонил телефон. Но, к сожалению, не мобильный.
− А почему ты по мобильному мне не звонишь?! – дерзко, но с какой-то надеждой сказал я другу.
− А он разве есть у тебя?
Ещё издевается!
− Но в целом поступок твой одобряю! – проговорил он насмешливо. − Дарить так дарить!
− Сволочь!
− Почему? − поинтересовался он.
Я молчал. В памяти моей проходила жизнь… которая ушла от меня в маленьком чёрном саркофаге размером с ладонь… А вдруг ещё появится? – мелькнула надежда. Но как? Чудес не бывает. И не надейся. И на что надеяться? Всё! Осталось разве что… только этот вот друг. Если только можно его назвать другом.
− Ну… всё? − злобно проговорил я. Сколько можно терпеть издевательства?!
− Подожди… − вдруг деловито произнёс он.
− Чего ждать?!
− Звонят. По мобильнику.
И вдруг в трубке послышалась родная до боли трель! Сперва глухо, потом громко, в самое ухо! Чудо! Это мой! Живой!
− Так он у тебя?!
− Да как-то вот… затесался!
А пальто? − хотелось выкрикнуть мне… Но это было бы мелко.
− Погоди… Алло, – глухо произнёс в отдалении. По моему мобильнику как по своему!
− Кто звонит? − закричал я. Сердце заколотилось. А уж почти что стояло совсем!
− Кто надо, − наконец сообщил он. − Может быть, что-то передать?
− Передай, что я рад!
И так оно на самом деле и было.
