Среди многочисленных признаний в любви одно мне особенно дорого. Я удостоилась его, когда училась в первом классе. У Конунова выпал зуб прямо на уроке, во время годовой контрольной по математике. Конунов завернул зуб в промокашку и подарил мне. На промокашке он написал: «Любовь до гроба».
Выпадаем из детства,
как молочные зубы –
у доски, на контрольной,
на прогулке, в гостях…
А куда его деть-то?
Проглотить вместе с супом,
вместе с кровью, которой
пара ложек – пустяк.
Или положить в спичечный коробок. Как в гробик.
Чётки из молочных зубов –
помолиться о стариках.
Страху не осилить любовь.
Но любви осилить ли страх
за беззубых? Выпал в саду
и дремучим страхом пророс.
Я беде навстречу иду.
Я не знаю, хватит ли слёз.
Зубная фея, куда ты унесла молочные зубы моих дочек? Лиза свои теряла как-то незаметно. Наташа – пафосно. Особенно памятны два, выпавшие перед телевизором: один – во время сеанса Кашпировского, второй – в тот самый момент, когда диктор новостей объявил о падении Берлинской стены.
Молочные сменились коренными, поправимое – непоправимым, и место зубной феи занял зубной врач. Было ли в школе место страшнее его кабинета?
Всех стоматогинекологий
Мазох де Сад – в одной груди.
Не стой на болевом пороге –
входи.
Входишь в кабинет, видишь кресло, инструменты – и детский ужас сжимает сердце. Хотя давно знаешь – обезболивающий укол обязательно подействует.
Склонился надо мной
и вырывает, и вырывает
мой грешный зуб,
и его пот капает мне на лицо:
– Ну что, поэтесса,
какие муки страшнее –
физические или духовные?
– Уоыеее!
Этот разговор происходит глубокой ночью, в стоматологической скорой помощи. В приёмной меня поджидает заботливый муж. Мы выходим в чёрный-чёрный город и под тусклым фонарём клянёмся быть вместе до последнего зуба. И знать не знаем, что до развода осталось каких-нибудь две-три пломбы.
Что я вот-вот напишу душераздирающее двустишие:
Даже к зубному
Только из дому.
Правда, за ним последует другое двустишие, утешительное:
Почистила зубы.
Больше я этому дню ничего
не должна.
(И пусть читатель решает сам, об утренней или вечерней чистке зубов идёт речь.)
Стоматологи любят поговорить. Зададут вопрос, вгрызутся в твой зуб своей адской машиной – и ждут ответа. А мой любимый доктор Яша за работой поёт советские детские песни. «Голубой вагон», «Пусть бегут неуклюже…», «Я был когда-то странной игрушкой безымянной…». Я ему подпеваю. Вторым голосом. Без слов.
Стивушка тоже к нему ходил. На чистку. В бормашине не было нужды – у Стивушки были великолепные зубы. Все свои. Последний раз он сходил к доктору Яше на чистку за три месяца до смерти.
И у бабушки были чудесные зубы. Она, пережившая два голода и войну, вообще не знала, что такое кариес. Так и выпали её зубки от старческого пародонтоза – все целые, без единой пломбочки. Как, как умудрились родители потерять её вставную челюсть? У меня сжимается сердце, когда я вспоминаю, как бабуленька моя столетняя плачет-умоляет: «Отдайте мне мои зубы, пожалуйста!» А мы весь дом перерыли – нигде их нет, нигде.
сборы без поспешности
сраженье с перевесом
приступ острой нежности
к твоим зубным протезам
как они стесняются
как безоружно робко
детски улыбаются
в раскрывшейся коробке
иллюстрация: Александр Яковлев
