Мы все-таки обогнали американцев в Арктике - по темпам потепления. Выводы климатологов из МФТИ и других российских научных центров были представлены в журнале Atmosphere.
Они объявили, что льды в российской Арктике тают быстрее – и они могут объяснить почему. Из-за рельефа местности и береговой линии в российской зоне больше теплых ветров, и это усиливает процесс потепления.
На протяжении веков в сказках и легендах Арктика была проклятым местом, где обитали злые духи. Вот как эти легенды, в частности, описывал Николай Гумилев в своей пьесе “Дитя Аллаха”:
Далеко за полярным кругом,
В пещере джиннов ледяной
Проклятый Иблис был мне другом,
А джинша страшная – женой.
Затем Арктику наоборот стали изображать чудесным краем, который таит в себе неисчислимые богатства - только их надо суметь извлечь из-под снега и льда. Пока это не очень получается. Несмотря на все разговоры о теплых ветрах, в Арктике все равно еще все покрыто льдом и очень холодно.
Но, может быть, по мере глобального потепления сбудутся наконец предсказания Шарля Фурье – того самого знаменитого социалиста-утописта XVIII века, который придумал фаланстеры. Так он назвал дворцы, в которых небольшими коммунами, по 1500 – 2000 человек, будут жить люди будущего.
В центре дворца – столовые, библиотеки, мастерские, залы для занятий гимнастикой, для детских игр, вокруг – жилые помещения. К фаланстеру прилагалась Башня порядка с обсерваторией, курантами, телеграфом и ночным охранником.
Фурье предполагал, что жизнь в фаланстерах обеспечит гармоничное развитие людей, они будут жить до 144 лет, и у них радикально улучшатся физические возможности организма: в добавок к привычным двум рукам вырастет хвост в виде еще одной руки.
Так вот фаланстеры Фурье планировал строить и в Арктике. Социалистические идеи у него удивительным образом сочетались с религией. Он считал, что в Арктике обязательно станет тепло, потому что таков божий промысел.
Ведь континент, по словам Фурье, создан так, что расширяется как раз к северу, туда же текут реки - то есть все как бы предусмотрено для будущей активной промышленности и торговли в Арктике, а значит, там не может не стать тепло. И Фурье в своей утопии предсказывал, что северное сияние так усилится, что сможет обогревать землю:
«Составляющее его газообразное вещество, несущее ныне один лишь свет, обретет способность передавать вместе с лучами также и тепло... Тепло будет возрастать вплоть до самого полюса – таким образом, что на нем установится температура, близкая к андалузской или сицилийской».
В утопии описывалось, как на севере появятся южные фруктовые деревья, и фаланстеры будут утопать в этой экзотической зелени. Так что Фурье со своим фаланстерами, описывая будущее освоение Арктики, возможно, первым сформулировал образ городов-садов.
В России эту тему подхватил Достоевский. Он писал, что человечество в будущем будет жить в саду:
«Пусть каждый фабричный работник знает, что у него где-то там есть Сад, под золотым солнцем и виноградниками... Человечество обновится в Саду и Садом выправится».
И совсем уже пышным цветом этот образ сада для рабочих расцвел полвека спустя, при советской власти. Все школьники учили наизусть стихи из поэмы Маяковского – «… здесь будет город-сад!»
Другой поэт-футурист решил не ограничиваться стихами и разработал проект маленьких индивидуальных садиков, в том числе и для Арктики. Велимир Хлебников придумал, что люди будущего поселятся в стеклянных кубах, среди зелени, как в оранжереях, нагреваемых солнцем. Он называл их «ящикокомнаты» и предлагал из них, как из кубиков, складывать будущие многоэтажные дома:
«Каюта с кольцами ставилась на поезд или пароход, и ее житель, не выходя из нее, совершал путешествие. Каждый город, куда пребывал путешественник, обязан был дать на одном из домов-остовов место для передвижной ящикокомнаты… и на цепях с визгом подымался путешественник в оболочке. Сам он во время подъема что-нибудь читал».
Но идеи Хлебникова о передвижных стеклянных домах никого особенно не заинтересовали. А вот города-сады планировали строить как раз в Арктике.
Вот один из проектов 30-х годов: многоэтажный дом, где под одной крышей 1000 квартир, кафе, библиотеки, спортивный зал, кинотеатр, прачечная, химчистка. На крыше зимний сад, его защищает прозрачный купол. Проект предусматривал, что каждый житель комплекса «должен иметь девять кв. метров жилого пространства и шесть с половиной кв. метров сада».
Или можно вспомнить проект города-сада под названием «Сталинград-полярный»: в нем аэродром со стратосферными самолетами на электродвигателях, а под городом – шахта, по которой идет тепло из глубины земли.
Но пока ничего этого в Арктике нет: ни садов под стеклянными куполами, ни фаланстеров Фурье. И о проектах сталинской эпохи напоминают лишь старые фантастические романы.
Впрочем, в Арктике можно найти и еще одно очень необычное напоминание о той эпохе. Там сохранилось то, чего больше уже нет нигде на территории бывшего СССР – монеты с советской символикой.
Вспоминаю один момент моей работы ведущим на НТВ – как корреспондент привез мне со Шпицбергена монету с портретом Сталина. Норвежский арктический архипелаг Шпицберген - это что-то уникальное: так исторически сложилось, что там с начала ХХ века существуют русские угольные шахты.
Трест «Арктикуголь» давно уже начал чеканить для работников этих шахт специальные деньги (или если называть официально, металлические боны) - по возвращении в Россию их можно обменять на рубли.
А в начале двухтысячных был налажен выпуск и совсем уже необычных денег. На монетах надписи «Шпицберген», «Арктикуголь» – и портрет Сталина.
Вот одну такую арктическую монету я тогда и получил в подарок…
фото: pixabay.com
