Радио "Стори FM"
Михаил Осокин: Гримасы политкорректности

Михаил Осокин: Гримасы политкорректности

Классика американского кино – картина “Унесенные ветром” – стала жертвой политкорректности. Компании, предлагающие этот фильм пользователям, теперь изъяли его из показа. Продюсеры объяснили это тем, что “Унесенные ветром”, как продукт своего времени, содержали расистские стереотипы. Позже кинокомпании решили, что картину все же можно будет показывать – но только со специальной лекцией историка о том, почему в сюжете темнокожие прислуживают белым и изображаются как люди в подчиненном положении.

И весь этот шум вокруг знаменитого фильма поднял борьбу с расизмом на новые высоты. Если “Унесенных ветром” ругали за то, что там темнокожих называли нехорошими словами на букву “н”, то сейчас уже звучат протесты по поводу найденного, казалось бы, совершенно нейтрального названия – афроамериканцы. 

Активисты протестных движений не жалеют хлестких эпитетов: “Термин Afro-American крайне оскорбителен своей парикмахерской пренебрежительностью”. Они считают, что надо говорить – African American. 

И поиски неполиткорректных слов и образов развернулись широким фронтом. Всерьез взялись не только за кино, но и за литературу. 

Афроамериканские активисты  стали требовать изъять из библиотек "Приключения Гекльберри Финна” Марка Твена  и даже "Хижину дяди Тома"– роман, гневно обличающий расизм. Дело в том, что там тоже была обнаружена неподобающая лексика – при  описании угнетенных рабов постоянно фигурировали все те же слова на букву “н”. 

И прозвучали даже заявления о расизме авторов этих классических произведений – потому что, оказывается, у них там слишком много белых персонажей, а афроамериканцы показаны недостаточно героическими. В некоторых городах США произведении Марка Твена были изъяты из школьных программ. 

У Марка Твена борцам с расизмом не нравится многое - например, сцена, в которой маленькие дети рассуждают, откуда берутся темнокожие: может быть, они в детстве слишком много загорали? 

Такие теории были популярны в средние века. Считалось, что на цвет кожи может повлиять и солнце, и многое другое – от еды до неосторожного взгляда. В средневековых трактатах ссылались на древних авторов, которые утверждали, что если беременная женщина будет долго смотреть на что-то яркое, черное или белое, то и ребенок родится с кожей такого же цвета.  

Современные исследователи хорошо знают эти версии из описания одного из самых громких скандалов в истории британской монархии. Когда в 1328 году английский король Эдуард III женился на Филиппе Геннегау, из знатного немецкого рода, в Лондоне стали говорить, что у Филиппы – африканские корни. 

Поводом для разговоров стала ее довольно необычная для немецких принцесс внешность, которую в дипломатических документах того времени описывали так: 

“Волосы между черным и коричневым цветом, глаза карие и глубокие, широкие лоб, нос с широким кончиком...”  

При дворе Эдуарда III циркулировали версии, что у князей Геннегау в прошлом, возможно, были темнокожие наложницы. А представители королевы старались успокоить лондонцев рассказами о том, что мать Филиппы, когда вынашивала ее, любила рассматривать экзотические детали на парадных портретах своих предков - африканских карликов и темнокожих слуг. Согласно другому объяснению, сама Филиппа в детстве очень любила черный шоколад – и от этого ее кожа потемнела. 

Сейчас борцы за политкорректность добрались и до этого сюжета – они считают унизительными пересказ историками версий о том, что многие английский дворяне воспринимали эту свадьбу как позор и сравнивали Филиппу с мавританской прислугой, а сама она пыталась осветлить кожу различными мазями. Афроамериканским активистам особенно не нравится как раз упоминание об осветлении кожи – все подобные процедуры они называют демонстрацией расистского принципа, что лучше быть белым, чем темнокожим. 

Кстати, эта же тема сейчас очень напугала известного производителя косметических средств Johnson&Johnson. Компания объявила, что снимает с производства линейку своей продукции, отбеливающую кожу. 

Вспоминаются рассказы Ярослава Гашека. В одном из них он высмеивал многочисленные бессмысленные конференции по разоружению – как болтовню ни о чем. И эта бессмысленность иллюстрировалась, например, таким предложением участников придуманной им конференции: 

“Разрешается африканской республике Либерии постройка пяти подводных лодок при непременном условии, чтобы они были выкрашены в черный цвет...”  

Боюсь, сегодня активисты антирасистских движений назвали бы такую шутку оскорбительной и потребовали изъять из книги.  Да и сами писатели сейчас перестраховываются – так же, как и издатели книг, и кинорежиссеры. И вот появляется шедевр политкорректности - фильм “Щелкунчик”.  

Студия Disney в ленте по сказке Гофмана сделала Щелкунчика афроамериканцем. У Гофмана этот персонаж был коренным баварцам, но теперь в американском фильме он - темнокожий. В общем, прощай привычный сказочный мир.  

Зато как повезло Михаилу Глинке. Власти Берлина вдруг испугались, что их тоже могут обвинить в неполиткорректности – ведь одна из станций метро называется “Моренштрассе” (улица мавров). И улицу сейчас срочно переименовали - в честь знаменитого русского композитора. Немецкие чиновники объяснили свой выбор тем, что Глинка жил и умер в Берлине. 

Впрочем берлинские  власти, возможно, поступили опрометчиво. Современным борцам против расизма и Глинка может не понравиться – ведь у него в опере “Руслан и Людмила” для описания злого колдуна-карлика выбран черный цвет… 

фото: Topfoto/FOTODOM  

Похожие публикации

  • Привидения с Садовой
    Привидения с Садовой
    Булгаков-гражданин коммунальные квартиры презирал как класс. А   Булгаков-писатель коммуналку на Садовой буквально воспел, и не в одном романе, – таким бесценным источником   героев, образов, типажей она оказалась

  • Толковый словарь... Михаила Мессерера
    Толковый словарь... Михаила Мессерера
    Михаил Мессерер – всемирно известный балетный педагог, продолжатель легендарной династии, подарившей миру Майю Плисецкую
  • Любимый по кличке Балбес
    Любимый по кличке Балбес
    О великом клоуне и артисте Юрии Никулине рассказывает его сын Максим