Россияне будут помогать министерству обороны придумывать названия для новых вооружений. Уже организован первый конкурс – чтобы найти имена для крылатой ракеты и беспилотного подводного аппарата. На сайте министерства появился новый раздел “Предложи название новейшему оружию”, объявлено, что эксперты отберут лучшие варианты для голосования.
А выбирать есть из чего: в военном ведомстве говорят, что их буквально завалили предложениями. Часто встречаются “Чебурашка”, “Кондратий”, “Кракен”. Интернет-группы по интересам тоже активно подключились – например, любители кошек предложили назвать новую ракету “Барсик”.
И все это продолжает традицию необычных запоминающихся названий для отечественных систем вооружений. Например, одну из первых атомных бомб – РДС-7 – почему-то назвали “Дурак”. Более объяснимо другое, самое известное название для советской бомбы – “Кузькина мать”. 12 октября 1960 года на 15-й Ассамблее ООН Хрущев заявил в своем выступлении: “Мы вам покажем кузькину мать!” Переводчик от неожиданности растерялся и произнес загадочную фразу о матери Кузьмы. Этот образ привел слушателей в замешательство: смысл фразы был совершенно непонятен, и западные лидеры решили, что речь идет о какой-то очень зловещей угрозе. И они были правы – “Кузькина мать” – это было название новой супербомбы весом в 20 тонн.
Кстати, именно тогда же, на том заседании ООН, произошла и знаменитая история с ботинком Хрущева. После своих заявлений о кузькиной матери он впал в какой-то боевой настрой - и во время одного особенно не понравившегося ему выступления стал стучать кулаками по столу в знак протеста. Но этого ему показалось мало. Вот что вспоминал переводчик советского лидера Виктор Суходрев: “Хрущев в сердцах снял с ноги ботинок, вернее, открытую плетеную сандалию и начал стучать каблуком по столу”.Другие вспоминали еще одну деталь - что не только Хрущев так экспериментировал с обувью: якобы вслед за ним ботинок снял Громыко, а потом и другие члены советской делегации поставили ботинки на стол, подражая своему начальнику.
"Кузькина мать" была испытана через год после этих событий в ООН – в октябре 1961 года - и этот взрыв остается самым мощным из тех, что когда-либо были в истории человечества. Пугающих Запад названий становилось все больше – потому что самих бомб и ракет было все больше. Хрущев шутил, что советские заводы могут производить ракеты, как сосиски – а по радио крутили песню Вано Мурадели на слова Сергея Михалкова:
Оборона - наша честь,
Дело всенародное.
Бомбы атомные есть,
Есть и водородные.
Впрочем, в какой-то момент Хрущев решил остановиться – когда ему представили доклад о создании 150-мегатонной боеголовки для гигантской баллистической ракеты УР-500. Изучив проект, он сказал главному конструктору Владимиру Челомею: “Что мы будем строить? Коммунизм или шахты для твоих ракет?”
Пугать иностранных политиков любил и Брежнев. Например, он на Байконуре устроил для французской делегации показательный пуск новой баллистической ракеты, а когда со стороны французов прозвучали вопросы: "такая же ракета и на Париж нацелена?” - Брежнев с улыбкой ответил: "не беспокойтесь - не эта".
Впрочем, позже Брежнев впал в маразм, ему стало не до шуток, и шутили уже над ним - например, над тем, как стали выглядеть упоминания о баллистических ракетах в его речах: “бали-сиськи”. Ну, а те ядерные комплексы, которыми Брежнев пугал французов, получили в войсках название “Циклоп” - из-за третьей фары в центре кабины тягача, который вывозил эти ракеты на парады на Красной площади.
Не менее живописно выглядели и другие названия. Одна из модификаций танка Т-72 получила наименование “Рогатка”, а когда на вооружение был принят карабин “Дрозд” для спецопераций, в войсках вполне ожидаемо появилось множество вариантов на популярную тогда песню “Вы слыхали, как поют дрозды…” И в некотором роде двусмысленный “Абзац” – один из вариантов 220-миллиметрового снаряда для реактивной системы залпового огня “Ураган”.
Потом пришла мода на цветы - многочисленные самоходные артиллерийские установки получили название “Гвоздика”, “Гиацинт”, “Тюльпан”, “Пион”. А к “Пиону” еще придумали и специальные ядерные боеприпасы – “Клещевина”, “Саженец” и “Перфоратор”.
Необычных названий множество, и еще в советские времена в армии появился специальный каталог наименований - чтобы легче ориентироваться в новинках. Логику порой понять трудно – скажем, почему 40-миллиметровый гранатомет ГП-30 назвали “Обувка”? И совсем уже непонятно выглядит самоходный тяжелый огнемет “Буратино”. У меня возникает лишь одно предположение – что кто-то в министерстве обороны в детстве был потрясен взрывным характером главного героя “Золотого ключика”, который носится, как вихрь, сметая все на своем пути.
- Тоже - захотели со мной драться! - закричал Буратино.
- Что мне кот, что мне лиса, что мне полицейские собаки,
что мне сам Карабас Барабас - тьфу!.. Больше всего на свете
я люблю страшные приключения… лазить по заборам, разорять
птичьи гнезда... Я еще не то придумаю!