Во-первых, я человек вообще законопослушный. Во-вторых, я верю понимающим в таких делах людям, что ношение маски в тех обстоятельствах, в какие мы все попали пару лет тому назад, действительно существенно препятствует нашему непроизвольному плеванию в других людей и, соответственно, проникновению чужих брызг в наши дыхательные органы. В-третьих, я уже попросту привык, входя в какие-то общественные помещения, напяливать на себя этот лоскуток материи на двух резиночках. И привык я к этому настолько, что когда это все рано или поздно (надеюсь, что все же при моей жизни) закончится, мне придется заново привыкать обходиться без них. Думаю, что быстро привыкну – к норме привыкают легко и с удовольствием.
Одним словом, к ношению маски я отношусь вполне лояльно и с полным пониманием важности момента.
А вот перчатки…
А вот перчатки, несмотря на как бы категорическое требование иметь их на руках наряду с маской на физиономии, я не ношу. Не носил я их и в самые, казалось бы, патетические и суровые дни карантина.
И не только я их не носил. По моим наблюдениям их носили считанные единицы самых безнадежно дисциплинированных или самых тревожных, самых боязливых и самых мнительных граждан.
А вот на днях я узнал, что столичным мэром вполне официально позволено гражданам посещать общественные места без перчаток.
Ну надо же, подумал я, а ведь еще совсем недавно, буквально еще в начале прошлого века, это было, в общем-то, не позволено.
Да, это было нельзя. Светский этикет предполагал обязательное ношение перчаток. И для дам, и для господ. Появление в публичном пространстве без перчаток приравнивалось к чему-то вроде прилюдного появления на публике без штанов.
Помню многочисленные воспоминания о жизни разудалой парижской художественной и поэтической богемы тех лет.
Пикассо, Модильяни, Аполлинер, Сутин, Блез Сандрар, Илья Эренбург… Все юные, нищие, веселые и отчаявшиеся, влюбленные, разочарованные, устремленные, пьяневшие от собственных головокружительных художественных идей сильнее, чем от дешевого вина…
Дерзкие идеи и их воплощения плюс полное и демонстративное пренебрежение к общественным «так называемым» приличиям объединяли всю эту разношерстную и разноязыкую публику.
Презрение к этикетным условностям – это да, это конечно! Но, судя по всему, некоторые из этих самых условностей оказывались сильнее, чем сокрушительная энергия такого яростного антибуржуазного бунта.
«Мы были настолько бедны, - вспоминает условный мемуарист, - что вынуждены были снимать одну комнату на двоих. И это бы еще куда ни шло! Но даже пара перчаток была у нас одна на двоих. Поэтому выходить из дому мы могли только по очереди».
Как тут не вспомнить о многодетных крестьянских семьях старой России, где на семерых детей была всего лишь одна пара валенок.
Ну, а тут вместо валенок – перчатки.
Для чего вообще нужны перчатки? Для тепла? Ну, допустим. Хотя до перчаток как до одного из символов взрослой жизни надо было еще дорасти. А пока – носи давай варежки, посредством бельевой резинки прикрепленные к рукавам твоей цигейковой шубки, купленной «на вырост».
Варежками иногда дрались. Обледеневшими колючими варежками очень больно дрался злобный переросток-второгодник Витька Леонов из соседнего подъезда.
А первые перчатки появились у меня лет в тринадцать. Их привез однажды мой отец из Болгарии, где он часто бывал по работе. Перчатки были кожаные, очень пижонские, с эффектным щелчком застегивавшиеся на кнопочки. Они, впрочем, оказались мне ужасно малы, их приходилось мучительно натягивать на руки, но я все равно очень ими гордился.
В общем, если перчатки и необходимы для тепла, то точно не в первую очередь.
Они нужны прежде всего для приличия. Для политеса. Для фасону. Для понту. Для красоты. Для того, чтобы хлестать ими по щекам жуликоватого денщика. Ну, а про всякий там дуэльный кодекс и про «бросить перчатку» что и говорить, все уже сказано и не однажды. Ну, а средь шумного бала как залог зарождающейся страсти и как намек на возможное свидание тайно вручить надушенную перчатку тому, кто сумел вызвать в тебе не вполне праздное любопытство…
Они нужны для хирургической операции, для мытья посуды, для занятий боксом – впрочем, там совсем другие перчатки.
Нужны перчатки также для, - если угодно, - всяческих «рассуждений». Вот таких же примерно рассуждений, о каких рассказывается в старой лакейской песне:
«Из Москвы я прибыл в Питер,
Все по собственным делам.
Шел по Невскому проспекту
Сам с перчаткой рассуждал:
Что за чудная столица,
Распрекрасный Питембург». Ну, и так далее.
Я так и вижу перед собой напомаженного и надушенного хлыща с завитыми усиками, томно и вальяжно «рассуждающего с перчаткой».
А вообще-то в самом факте, что кто-то разрешает нам с вами не делать того, что никто из нас и без того не делает и делать даже не собирается, есть что-то по-своему симпатичное. Что-то веселое и легкое. Любое разрешение, даже такое нелепое, все равно лучше, чем любой нелепый запрет. Не зря же кто-то из сетевых остроумцев назвал эту дурацкую отмену не менее дурацкого требования «оттепелью».
Я бы, между прочим, отнесся с полным пониманием и даже некоторой, если угодно, радостью к официально и публично объявленному разрешению ходить по улице без шпаги, в гостях появляться не во фраке и даже не в смокинге, а из дома выходить без водолазного скафандра.
