“Свинку Пеппу” обвинили в неполиткорректности. Власти Австралии заявили, что некоторые сцены знаменитого британского мультсериала выглядят слишком грубыми и могут травмировать чувства ребенка. Например, папа Свин все время слышит от дочери злые шутки про свой лишний вес – а это может оскорбить полных детей. А одно из крупных мировых издательств, Oxford University Press, вообще отказалось печатать истории о свинке Пеппе после того, как запретило упоминать в своих книгах свиней и свиную колбасу - все из тех же соображений политкорректности: чтобы случайно не оскорбить мусульман или иудеев.
В издательстве объявили: “Авторы должны учитывать особенности разных культур, если они рассчитывают на продажи в других странах”. И по этой логике Oxford University Press, начав со свиней, дальше может, например, запретить плохо отзываться о баранах. Ведь исламские историки рассказывают, что когда враги пытались отравить Мухаммеда бараньей лопаткой, она вдруг закричала: «Не ешь меня!» — и так баранина прославила себя в веках.
Злоключения свинки Пеппы дают наглядное представление о том, какие трудности политкорректность сейчас создает для авторов, но сама эта тема возникла значительно раньше. Например, еще в XVII веке чувства тех же полных людей учил уважать Мольер. Один из его героев в комедии “Мизантроп” учит, как исходя из правил приличия правильно описывать женщин - надо для всех их недостатков находить красивые объяснения:
Толста — величие осанки видно в ней;
Худа — так никого нет легче и стройней;
Мала, как карлица, — то маленькое чудо;
Громадина — судьбы премилая причуда.
Еще раньше настоящий переворот произошел в одном из самых знаменитых рыцарских романов. В “Парсифале” Кретьена де Труа, написанном в XII веке, главный герой в процессе поисков Грааля воюет с "чернокожими язычниками", обзывает их самыми обидными прозвищами – в общем, никакой политкорректности нет и в помине. Но уже в следующем веке у Вольфрама фон Эшенбаха в новой версии романа у Парсифаля вдруг появляется сводный брат Фейерфиц - юноша с черным лицом, от чернокожей матери. Парсифаль относится к нему с большой любовью, представляет его рыцарям Круглого стола - и с чернокожим язычником целуется король Артур.
Но фон Эшенбаху и не снилось, каких высот политкорректность достигнет сейчас. В Швеции в новом выпуске на DVD телесериала “Пеппи Длинный чулок” отредактировали лексику главной героини. В эпизоде, где Пеппи говорит, что ее папа – негритянский король, вырезано слово "негритянский", и папа становится просто королем. Вырезана и сцена, в который Пеппи делает себе раскосые глаза, играя в "китайца" – все это, чтобы случайно не оскорбить чувства зрителей. По такому принципу можно запретить “Хижину дяди Тома” – она обижает белых, а также “Унесенных ветром” - она обижает, как это теперь принято говорить, афроамериканцев.
Шутки шутками – но порой примерно так и выглядят многие акции борцов за благопристойность - и даже автопереводчик на Google может политкорректно подредактировать фразу и выдать: “Моя кошка родила трех котят - двух белых и одного афроамериканского”. А Набоков в своих лекциях высмеивал один очень политкорректный перевод на английский “Анны Карениной”. Издателям показался неприличным эпизод, где Каренина рассказывает, что она беременна - и это страшное слово решили оставить без перевода: “I’m beremenna”. “Что за таинственная восточная болезнь?” – потешался Набоков.
Многочисленные табу повсюду, уже просто не знаешь, кто и на что может обидеться - и я вспоминаю, как меня чуть не уволили в 1980 году, во время Московской Олимпиады. У нас на радио, в редакции вещания на зарубежные страны была тогда специальная программа, посвященная истории Олимпийских игр. Я писал материал о Древней Греции – и вот же угораздило меня вспомнить, чему нас учили на истфаке МГУ, проявить эрудицию. Рассказывая о Геракле, я решил упомянуть, что древние греки прозвали его Мелампиг, что в переводе означало “чернозадый”. Так в Афинах порой называли тех, у кого “тело, всегда открытое морю и солнцу, приобретало темно-бронзовый оттенок”, как это поэтично описывали древние авторы.
И я тут же получил по полной от шеф-редактора – это был мой первый личный опыт знакомства с проблемой политкорректности. Мне объявили, что я допустил политическую ошибку, за которую могут и с работы выгнать. Как сказал тогда редактор: “Наши союзники, прогрессивные народы Африки, могут обидеться”.