То ли мне привиделась стрекоза, то ли я привиделся стрекозе
«Есть мистический смысл во многих жизнях, - так написал однажды поэт Вячеслав Иванов, — но не всеми он верно понимается. Он дается нам часто в зашифрованном виде, а мы, не расшифровав, отчаиваемся, как бессмысленна наша жизнь».
Покачнулось что-то в нашей жизни, не знаем, как дальше жить, что будет. Пандемия, люди лишаются работы, уходят в отпуска, сидят дома.
Но не все.
«Житель Руанды нарушил карантин и пошел рыбачить. Его съел крокодил». Читаю я в новостях. А люди уже придумали (от отчаяния) новые тексты-пересмешки.
«НОВЫЙ ХАРМС
А бабушка Спиридонова нарушила карантин, спилась и пошла по дорогам. А Михайлов нарушил карантин, перестал причесываться и заболел паршой. А Круглов нарушил карантин, нарисовал даму с кнутом и сошел с ума. А Перехрёстов получил телеграфом четыреста рублей, нарушил карантин и так заважничал, что его вытолкали со службы. Хорошие люди и не умеют дома усидеть».
Автор – Александр Туров.
Это очень по-нашему. Когда мы нервничаем, мы смеемся.
Но еще до всех этих событий, никак не связанно с коронавирусом, почти незамеченной прошла информация: умерла Валентина Гагарина.
Многие и не знали, не помнили, что она была. Как-то Гагарин затмил всё собой.
Я смотрю небольшой импровизированный некролог у одного из блогеров: «Большинство людей наверняка и не знали, что жена Юрия Гагарина до сих пор жива. А я вот много лет уже был заворожен этим человеком. Сначала меня поразила ее красота, какая-то абсолютно несоветская для того времени».
И там комментарии. Какая-то глупая тетка пишет: «Царство ей небесное! Соединится с мужем!»
Гагарин, я вас любила.
«Он обернулся простой такой
И белозубый, незнакомый,
Пригладил волосы рукой,
Пока еще не сведен оскомой
Добрый-добрый рот его,
Нежной-нежной щетиной рыжей
Касался, пусть бы был никто,
Прощай, прощай, родной, бесстыжий.
Жизнь била, била, да.
Жизнь крыла спалила
Гагарин, я Вас любила».
Эту песенку, наверное, многие помнят: группа Ундервуд.
Кругом бушует коронавирус, всем теперь не до этого. Ну умерла и умерла. А я читаю комментарии под той, старой уже записью о ее смерти:
«Царствие Небесное». (Опять. Гагарин бы в гробу перевернулся.) «Скромная женщина, ездила на велосипеде на свою дачу, я её часто видела. Всегда здоровались!» «Пишут, что у неё до сих пор жив попугай, которого муж ей привёз откуда-то, и что она никогда не давала интервью».
Но среди всей этой обычной послесмертной ерунды вдруг пронзительное: «Вечного космоса».
Это царапает.
Вот так и надо прощаться с женой космонавта. Гагарин, я вас любила.
... Зашел тут в парикмахерскую (волосы отросли, а потом, чем черт не шутит, может, вообще их, салоны, на неопределенный срок закроют).
«Сделайте мне не коротко и не длинно», - говорю. – «Пожалуйста, не филируйте. С боков снимите меньше. На челке оставьте больше».
Принеси то, не знаю чего. Хочу того, чего на свете нет.
Но мастер увидел уже однажды свет в конце туннеля, поэтому сделал всё, как надо.
Пока стриг, разговорились.
Туннель он видел, а Париж нет.
«Вам надо съездить в Париж. Просто так, чтоб его увидеть».
«Ну куда теперь съездишь?»
И то верно.
Никуда теперь не уехать. Мир схлопнулся. То ли мне привиделась стрекоза, то ли я привиделся стрекозе.
Как будто правда, что Млечный Путь
Господь спустил ему на лампасы
Его погоны горят, как ртуть,
Он так прекрасен, что нас колбасит.
Белым светом наполнен он,
Добрый, славный себе смеется,
Душа его, как полигон,
Ему светло и ей поется:
Жизнь била, била, да.
Жизнь крыла спалила,
Гагарин, я Вас любила.
Впереди апрель, когда-то мной любимый, как свет в конце туннеля, как вечный космос, и кажется, я его опять полюблю.
