Автор: Наталья Горбунова
Дом победителя интеллектуальных сражений Анатолия Вассермана удивляет своим аскетизмом: метры книг и оружие на стенах. Что же стоит за теми немногими вещами, которые ему принадлежат?
Это сейчас со стеллажа упало нечто самурайское?
– Да, пластмассовый самурайский меч. Я так разминаю руки. (Подняв с пола оружие, Анатолий Александрович некоторое время ведёт беседу, размахивая мечом.) Если долго работаешь за клавиатурой, желательно время от времени разминать запястья. Хотя клавиатура у меня эргономическая, то есть накладывает минимальную нагрузку, но всё равно это полезно время от времени делать.
Где же вы этот арсенал добываете?
– Заказываю. Большая часть коллекции – это страйкбольные приводы для стрельбы шестимиллиметровыми пластмассовыми шариками либо ММГ – макеты массогабаритные. ММГ – это реальное оружие, но выпотрошенное так, что его даже отремонтировать невозможно. А снаружи оно полностью соответствует оригиналу.
Теория и практика боя
Готовитесь к тому, что легализуют оружие?
– Эту коллекцию я собираю полвека. (Анатолий Александрович наводит на меня некий макет.)
Будете стрелять? Я боюсь.
– Нет, он разряжен.
А откуда к вам пришла идея собирать оружие?
– После победы в одном школьном споре. В седьмом классе мы поспорили, может ли безоружный противостоять человеку с огнестрельным оружием. Теоретически спор зашёл в тупик, решили проверить экспериментально. Нам тогда давали по десять копеек в день на школьный завтрак.
Дня два или три все спорщики не завтракали, потом на сэкономленные гривенники купили игрушечный пистолет и отправились ко мне – у нас были самые большие комнаты – две комнаты по тридцать метров, это моя одесская квартира, до сих пор коммунальная. Один схватил пистолет, отбежал в дальний угол, метров на шесть, и скомандовал: «Руки вверх!» Все подняли руки, а я снял одной ногой туфлю и швырнул в него. Попал удачно – каблуком в солнечное сплетение. Он, естественно, сложился и был обезоружен. А пистолет остался у меня как трофей. С этого и началась коллекция.
Это дорогое увлечение?
– Мужчина от мальчика отличается ценой игрушек. В детстве я покупал пистолеты ценой в десяток моих тогдашних завтраков, сейчас – в несколько десятков моих завтраков. А единственное, что действительно накапливалось в моей семье, – это книги.
Символ мудрости в металле
– Ну, во-первых, отдых тоже нужен. А во-вторых, книги, написанные в жанре альтернативной истории, я читаю почти как профессиональное пособие. Я занимаюсь тем, что пытаюсь изменить нашу реальную историю, и меня интересуют примеры.
Скажем, есть у меня парочка циклов романов Злотникова. Его персонажи – современные бизнесмены, один из них попадает в тело царевича Фёдора Годунова, когда тому примерно лет десять, второй – в тело генерал-адмирала Алексея Александровича Романова, когда тому лет сорок, и оба они, зная, что естественный ход истории не сулит им ничего хорошего, пытаются его изменить.
Альтернативная история интересна тем, что можно посмотреть, в какие моменты истории какие способы воздействия на неё эффективны. На самом деле это довольно сложно. Большая часть событий определяется уже накопившимися обстоятельствами почти полностью. И стечение их, позволяющее что-то крупно изменить сравнительно малыми средствами, бывает крайне редко.
Вы и в самом деле хотите изменить ход истории?
– Я публицист, и мои публикации ощутимо влияют на общественное мнение. Конечно, я не обольщаюсь надеждами на собственную эффективность и понимаю, что изменение взгляда на Заокеанье – это следствие не только моих публикаций, но и американской политики и многочисленных перепечаток зарубежных статей о нашей стране. Их чтение избавляет от иллюзий о благородном и благожелательном Западе. В общем, как сказано в старой басне: «Но утешаюсь тем, на наши смотря соты, что в них и моего хоть капля мёду есть» .
А в свою одесскую коммуналку, где началась оружейная коллекция, вы приезжаете? Ностальгируете?
– В обстановке нынешней войны Киева против русского большинства граждан Украины при пересечении границы меня просто убьют…
Философ и портной
Сейчас в ходу постмодернистские теории о том, что вещей не стало. Бодрийяр утверждает, что их убила реклама. Превратила в образы желаемого, и мы живём среди образов. Вы что об этом думаете?
– Что касается постмодернизма в целом и Бодрийяра в частности, то лучше бы им не рождаться.
– Да, так категорично. Видите ли, Бодрийяр говорит, что мы живём в этом мире (образов и проекций. – Прим. авт.), тогда как на самом деле он пытается нас в это заставить поверить. Любой, кто имеет дело не только со словом, прекрасно знает, что, какие бы красивые версии он ни придумывал, в конечном итоге, если дело расходится с его словами, он не прав. Бодрийяр и Деррида, по сути, добиваются права безнаказанно лгать. Но критерий истины существует, это практика. И человек, поддавшийся на рекламу и обнаруживший, что товар не соответствует ожиданиям, приходит к выводу, что он купил его два раза – первый и последний.
Сила рекламщиков в том, что они постоянно сочиняют новую туфту. Сила маркетинга – что они подсказывают фирме, какое новое фуфло придумать, когда старое перестают брать. Именно тот факт, что невозможно долго рекламировать и долго продавать, опираясь на ложь, и доказывает, что реальные люди живут в реальном мире, а не в том, что пропагандирует Бодрийяр.
Кстати, то, что он говорит о рекламе, подтверждает: это один из популярнейших и узаконенных способов лжи. Строго говоря, в современной рекламе не принято говорить вещи, прямо противоречащие истине, это легко проверяется. Находятся более тонкие способы обмана. Например, ложь умолчанием, когда скрываются какие-то существенные обстоятельства с тем, чтобы из того, что всё-таки говорится, человек делал заведомо ложный вывод, но сами рекламщики формально за него не отвечали бы.
Вы, похоже, побывали жертвой рекламы…
– Что-то подобное у меня, безусловно, было. Но тут уж работает старое правило: если ты меня обманул один раз, то ты виноват; если ты меня обманул второй раз, то я виноват.
А как личность медийная вы сами не чувствуете себя образом? Жилет ваш знаменитый – явно часть имиджа… Или это чеховский «футляр»?
– Смысл в моём жилете ровно один – я ношу с собой много вещей, которые могут понадобиться неожиданно и очень срочно, и практически всё, что я ношу, я использую. Скажем, разгрузочный жилет фоторепортёра или солдата – это ведь не часть имиджа, а инструмент деятельности. Я часто и надолго отрываюсь от дома, поэтому вынужден даже бытовые мелочи, вроде иголки с ниткой, держать при себе. Да, согласен, выглядит это странно. Но странно для тех, кто ведёт иной образ жизни, для меня это чистая прагматика. А по поводу «человека в футляре» напомню, что чеховский учитель Беликов, когда упаковывался, старался уйти от контактов с внешним миром. И я на него не похож!
У вас ведь не один жилет на всю жизнь?
– Разумеется. Первый вариант 86-го года выглядел так: две многослойные замшевые сумки закреплялись на подвеске из перекрещенных ремней. Я купил пять больших замшевых сумок, раскроил их и сшил скрепками для степлера. Потом сообразил, что шить лучше тонкой рыболовной леской. Так и сделал.
Носил это дело на конструкции из ремней, проходивших вдоль и поперёк туловища. Жилет прослужил год, и за это время стало ясно, что часть секций спроектирована не очень удачно. Разобрал всё и сшил заново. А ещё через какое-то время мне попался на глаза готовый джинсовый жилет…
Арсенал мыслителя
Тогда были в моде джинсовые вещи?
– Джинсы в моде уже полтора века. Первые брюки из парусины пошил портной Ливай Страусс во время «золотой лихорадки» в Калифорнии. Он же придумал концы швов крепить заклёпками, потому что золотоискатели носили образцы породы и намытый золотой песок в карманах… В общем, я купил джинсовый жилет и пришил к нему свои замшевые сумки.
А в 92-м году, когда наша команда выиграла на брейн-ринге круиз по Средиземному морю, на барахолке в Мессине мы увидели американский армейский жилет, и команда дружным хором уговорила меня его купить. Стоил тот прилично – двадцать пять долларов.
В 93-м за год работы я получил сто, а от продажи призов, полученных на турнирах, выручил ещё четыреста пятьдесят три. Около 2000-го я впервые заказал жилет в швейной мастерской. А когда список карманов и их размещение утряслись окончательно, мне порекомендовали фирму по изготовлению спецодежды. Они могли исполнить сложный шаблон с наложением многих слоёв карманов. С тех пор они меня и обшивают.
Не возникало мысли создать жилет вашего имени?
– Возникало. Более того, эта самая фирма готова продавать с моего разрешения такие жилеты всем желающим. Но таковых нашлось немного. Не так уж много людей постоянно таскает при себе столько мелочей. Жилет весит примерно семь килограммов. В брюках ещё, наверное, килограммов пять. В куртке в основном книги – килограмма три или четыре.
Вы ведь родились в эпоху дефицита. А сейчас – перепроизводство. Думаете, психология людей как-то изменилась при таком изобилии?
– А психология никак не изменилась. И сейчас достаточно вещей, воспринимаемых не функционально, а в качестве знаков престижа. Например, при всём моём уважении к разработчикам фирмы Apple видно, что для многих их продукция не столько рабочий инструмент, сколько способ демонстрации статуса.
А у вас, кстати, Apple?
– Нет, но в своё время у меня была парочка смартфонов на Windows Mobile, а потом я перешёл на андроид. Что же касается Apple, то их стиль противоречит моим былым программистским навыкам. Я ведь покупаю вещи для конкретных дел, ну, или ради удовольствия, как, например, оружие, но не ради демонстрации.
Вспоминается формула Эриха Фромма про «общество потребления» при капитализме. Есть теория, что культурный человек этому обществу крайне невыгоден и поэтому низкий уровень культуры в некоторых странах поддерживается сознательно. Вы с этим согласны?
– Я согласен, что в обществе, где единственной движущей силой развития стало массовое потребление, ум, честь и совесть – это препятствия. Но без них производство глохнет, а потребление становится всё примитивней и монотонней. Идея развития через потребление заходит в тупик ввиду её бессодержательности.
Лучшему в "Своей игре"
А как тогда развиваться?
– Самим. Знаете, почему Карл Генрих Маркс стал коммунистом? Потому что убедился, что обеспечить саморазвитие и самосовершенствование каждого человека может только социализм и коммунизм. Резервы внутреннего развития человека, по-видимому, неограниченны. По крайней мере, ещё никто не доказал обратного.
Конечно, развиваться содержательно – это дело сложное, но оно приносит немалое удовольствие. Кстати, проблемы Советского Союза начались именно с того, что в принятой при Хрущёве очередной программе коммунистической партии материальное благосостояние было из средства обеспечения саморазвития граждан переведено в статус самостоятельной цели. Подчеркну, заведомо недостижимой цели. Общество потребления хотя и даёт возможность на какое-то время разогнаться, но любой водитель знает, что бывает, если разгоняешься в тупике.
Кризис? Или полный крах?
– Нынешний глобальный кризис свидетельствует, что общество потребления дошло до морального предела. Его возможности развития исчерпаны. Теперь переход к обществу саморазвития и самосовершенствования – жизненная необходимость. Правда, в данный момент есть ещё не все технические предпосылки для его создания. По моим прогнозам, препятствия будут сняты к середине 20-х годов, но готовиться к переходу надо уже сейчас.
Да, я помню, вы говорили, что в 20-х годах социализм станет выгоднее капитализма. А почему?
– Недостатки социализма – это прямые следствия ограниченных возможностей тогдашних информационных технологий. И осталось лишь дождаться момента, когда развитие информационных технологий эти недостатки снимет. А когда уйдут препятствия, не позволявшие раскрыть потенциал социализма (а он огромен), эффект, даже в чисто экономическом смысле, будет чрезвычайно велик.
Это будет «социализм с человеческим лицом»? Дефицит при таком сценарии не предполагается?
– Уровень жизни по социализму в целом был выше, чем по капитализму. Мы сравнивали себя только с несколькими странами капиталистического мира, но капитализм – это не только Германия и США, это ещё Нигерия и Доминиканская Республика.
Бывшие колонии и полуколонии экономически были частью капитализма. Мы этого не учитывали и получили искажённый эталон для сравнения. В любом случае дефицит советских времён значительно лучше того, что творится по сей день в той же Доминикане или Нигерии…
Новый социализм будет свободен от дефицита настолько, насколько от него вообще можно освободиться. Но дефицит есть всегда. Достаточно посмотреть на очереди за новыми моделями Apple или на толпы, вламывающиеся в магазины в дни распродажи, чтобы понять, что он не зависит от устройства общества.
Ваши вещи – чистая функция, при этом вы атеист «не по привычке, а по убеждению». Бога в вашем мире нет. Мрачновато как-то, вам не кажется?
– Никоим образом. У меня достаточно сил, и поэтому я оптимист. Я постоянно говорю, что идея Бога нужна тем, кто не рассчитывает на собственные силы. Понятно, что никакая вера в Бога не отменяет смерть или, по американской поговорке, смерть и налоги, поэтому от таких вещей тоже нет смысла мрачнеть. В целом я уверен, что со всем, с чем я могу справиться, я справлюсь и без веры. А всё, что мне надо сделать, я сделаю и без престижа.
А можно напоследок небольшой блиц? Назовите, пожалуйста, предмет, который надо стереть с лица земли?
– Капитолийский холм.
А вещь, которой следует поставить памятник на площади?
– Таких памятников много. Причём всё это вещи массовые. Самый известный из них – памятник канцелярской скрепке. Предмет простой, но очень нужный.
Вещь, которая приносит массу неудобств, но избавиться от неё невозможно?
– Телефон.
фото: Олег Хаимов
