Мне было десять лет, когда родители переехали в Москву. И вот я попал в московскую школу – я, мальчик из Одессы. Каждая вторая фраза, которую я произносил, вызывала хохот у моих одноклассников. Мой акцент меня превратил мгновенно просто в изгоя. Меня отторгли. Можете себе представить накал ситуации. Акцент был вопросом попадания в определённый круг. А я иначе разговаривал!
Я бы даже сказал, что это не акцент, я вообще говорил на другом языке. И в какой-то момент я понял, что, для того чтобы быть принятым, я должен учиться говорить. Три года над этим бился. А помог мне близкий друг моего папы Зиновий Ефимович Гердт. Вот все, кто помнит Гердта, говорят – какой он смешной, как он смешно Паниковского играл, одесские анекдоты рассказывал.
На самом деле человек говорил на очень хорошем русском языке. Он вначале тоже смеялся очень надо мной. А потом начал меня поправлять. Он приходил в гости, я начинал разговаривать, и он меня поправлял: не так, а вот так надо говорить. И он мне помог.
