Радио "Стори FM"
Мой... Довлатов

Мой... Довлатов

Записала: Ирина Кравченко

Татьяна Друбич рассказывает о том, как благодаря прозе Сергея Довлатова поняла, чем прекрасны «никчёмные» люди

drubich portret.jpg
Татьяна Друбич

– Довлатов – это взгляд на жизнь, с которой ничего поделать невозможно. Только принять её, ощутить её абсурд, идиотизм и какую-никакую прелесть. Он много понимает про человека, не питает на его счёт иллюзий, но со многими вещами, существующими в нашей реальности, без прозы Довлатова трудно примириться.

С какими?

– Журналисты любят спрашивать про смысл жизни, и я обычно отвечаю, что смысл в том, что она была и есть. И в её конечности тоже смысл. Только он постоянно меняется: каждый день встаёшь, и то один смысл, то другой. 

Недоумеваешь по поводу происходящего вокруг, думаешь, как тебя сюда занесло. А потом собираешься и находишь новые смыслы, что-то для этих смыслов делаешь или не делаешь. Я и к людям стараюсь относиться по-довлатовски, не навязывая себя, без претензий и здраво. О нём говорят, что он невероятный стилист, что верно, но стилистов много, а тех, кто про смыслы, – меньше.

Наверное, Довлатов так любил обычного человека, потому что противопоставлял его тогдашнему официозу. А вы помните, какой были в советские годы?

– Я была человеком двойных или даже тройных стандартов: думаешь одно, говоришь другое, делаешь третье. Почти все так жили. Ну, вступали в комсомол, но слушали «Голос Америки» и «Битлз», рвались съездить за границу, купить джинсы. Это и была советская жизнь. Изворачивались, но про необходимость говорить неправду Довлатов гениально сказал: «Бескорыстное враньё – это не ложь, это поэзия». Точнее не выразишься.

Довлатов
Редакция "Нового света": рядом с Довлатовым (второй слева) - дочь Катя

Что касается человека незамысловатого, то в советские времена такую «натуральность» не очень жаловали и носились с тем, чтобы гражданин, как сказано в известном фильме, «рос над собой».

– Какое может быть стремление у Михалыча из «Заповедника» стать лучше, когда у него первая потребность – найти трёшку на бутылку? При этом Михалыч рядом с любым руководителем горкома живёт в тысячу раз осмысленнее и уж точно говорит меньше глупостей.

Вам такие люди, как Михалыч, симпатичны?

– В них и есть поэзия, то есть бескорыстное враньё. Они терзают друг друга, страдают, но любят, как могут. Понять это прагматику невозможно. Я по этим бестолковым людям скучаю. Может, с ними не построишь эффективной экономики, рынка или даже государства. У них другие ценности, они живут как дышат. В их распоряжении просто-напросто жизнь, и это самое сложное.

Но представьте, что ваш сосед пьянствует, писает мимо унитаза…

– А что, у меня таких соседей не было? И «никакого  антагонизма – только полярность», как написал Довлатов. Он рассказывает о наших соседях, об обыденности, о безумии, которым мы все заражены. Делать нечего, и опять хочется нащупать какой-то утренний смысл – например, не убить соседа, которого мысленно уже замочил много раз… Довлатов открывал почтовый ящик и говорил: «Вот так всегда, как мне – так повестка, как соседям – так перевод». Я помню эту фразу, как строчку пушкинского стихотворения.

И этот поэтический пьяница может сделать что-то гораздо худшее, чем рациональный человек, например, квартиру подожжёт или обокрадёт кого-нибудь. И после этого его любить?

– Любить его не обязательно, но Довлатов его отправляет в бессмертие, это и есть награда. Все совершают плохие поступки, но одни из них делаются с выгодой для себя, другие – без.

Каждый из нас в чём-то бывает тем самым Михалычем. Получается, человек может в самом себе оправдать что угодно: вот я такой, слабый, ленивый, инфантильный, ничего не поделаешь. Вы склонны себя оправдывать?

– Я, к сожалению, склонна себя обвинять. Может, другим-то я адвокат, а себе нет.

Честный подход к жизни.

– Не знаю… Скорее глупый. А что касается отношения Довлатова к человеческой природе, то он ведь не писал «Как закалялась сталь».

Вот я живу рядом с памятником Александру Блоку. И много лет, проходя мимо, вижу одну и ту же картину: кто-нибудь стоит и справляет малую нужду на памятник. Можно возмущаться, отчитывать, звонить в полицию. Не знаю, но я смотрю и улыбаюсь: во даёт! Конечно, нехорошо мочиться на монумент, но что-то же довело человека до такого состояния. Может, Блока не любит, может, у него недержание мочи, может, его из дому выгнали… за то, что любит Блока. Нет, я в полицию не звоню. К тому же есть компенсация – часто молодёжь собирается и стихи у памятника читает, цветы свежие лежат.

Думаю, без довлатовского взгляда прожить в России невозможно: изведёшься.

Желания восстанавливать справедливость у вас нет?

– Есть, конечно. Хотя с годами становлюсь терпеливей и сдержанней. Ужас, но почти всех можно понять. Недавно встретила одного замечательного и очень известного человека. Попросила подписать обращение к президенту по поводу НКО, чтобы не включали медицинские благотворительные организации в список иностранных агентов. 

«Истинное мужество состоит в том, чтобы любить жизнь, зная о ней всю правду» 

Сергей Довлатов

«Знаешь, Тань, – сказал он, – я не буду ничего подписывать, потому что я занимаюсь своим делом». Меня кольнуло, почувствовала себя активной дурочкой. Наверное, он по-своему прав: блестяще делает своё дело и толку от этого больше. Так что нет у меня ответа на многие вопросы, надо или не надо с чем-то мириться. Где конец несправедливости и начало справедливости – это же понятия перетекаемые, для кого как.

Негодование вам не свойственно?

– Если бы оно мне не было свойственно, я бы не занималась хосписами. Это моё движение сопротивления. Но негодовать можно по-разному. Сейчас, когда мир «вышел из-под контроля» и мало кто понимает, что вообще происходит, позиция Довлатова кажется слишком философской. Но Довлатова-то читают не для того, чтобы себя изменить, а для того, чтобы не изменить себе. Я себя менять совсем не хочу. Мне важно сохранить в себе то, что мне дорого.

Довлатов
Цвет ленинградской богемы 70-х. Довлатов со Львом Лосевым и Григорием Поляком

Да, если на всё раздражаться, то становишься не человеком, а оголённым проводом. А Довлатова почитаешь – и жить можно. И тут же думаешь: но, может, я так свою леность оправдываю, желание разлечься в жизни?

– Столько людей «разлеглось» в жизни и без Довлатова… Сейчас множество смыслов, реальностей, и кто ленится и прожигает жизнь, а кто нет – понять трудно. Довлатов писал в другое время – когда у людей было больше общего. В поздние советские годы мы жили практически по солнечным часам, а сегодня – по секундной стрелке. У персонажей Довлатова по-другому устроены душа, нервы, у них другие цели. Всё меньше и меньше таких людей, поэтому наша жизнь вытесняет писателя, интересовавшегося ими. Если кто-то в литературе остался близок Довлатову, то те безумцы бескорыстные, которые пишут стихи.

Герои Довлатова тоже часто бывают безумцами. В одном из его рассказов интеллигентный юноша, проходящий срочную службу в качестве охранника на зоне, решает вслед за сослуживцами переспать с проституткой где-то на грязных ватниках – и ему становится легче, психологически. Почему, как вы думаете?

– Врач, который лечит инфекционных больных, он же заходит в чумной барак, где может заразиться. А как писатель написал бы рассказ, если бы его персонаж не пошёл к проститутке? Рассказа бы не было.

Брезгливость писателю и врачу вредит?

– По поводу писателя: дело даже не в брезгливости. Есть целесообразность, целеполагание. У нормальных людей, у чеховского Лопахина, например, – спилить сад, заработать денег. А другой не может вырубить сад, потому что он ему необходим, и не ради материальный выгоды. Это два мира. Кто победит? Думаю, не тот, кто пилит. Он вроде одержит верх сначала, а потом людям, и ему в том числе, нечем будет дышать. Кислорода не будет. Довлатов – тот же кислород. Без всяких целей, это просто подача кислорода.

Вот цветок. Ботаник расскажет вам о нём с точки зрения вида, флорист – о том, как он будет выглядеть в букете, фармацевт – о его лекарственных свойствах. Они смотрят с разных сторон. А Довлатов понимает про этот цветочек всё.

Наверное, герою Довлатова, переспавшему с проституткой, стало спокойнее, поскольку он почувствовал, что может принять мир со всем, что в нём есть? Это парадоксальное утверждение добра.

– Не парадоксальное. Довлатов видел жизнь как она есть, но главное – всегда на дистанции. Завидная позиция и сильная. Неуязвимая.

Я читаю его книжки постоянно, они у меня всегда под рукой. Могу открыть – и начать с любого места. Если меня спросить, каким писателем я хотела бы быть, отвечу: не Толстым, не Чеховым, не Тургеневым, а Довлатовым. Он мне очень подходит.

фото:EAST NEWS; ЛИЧНЫЙ АРХИВ К. ДОВЛАТОВОЙ

 

Похожие публикации

  • Моя... Агата Кристи
    Моя... Агата Кристи
    Татьяна Устинова рассказывает о том, как чтение Агаты Кристи помогло ей понять, почему в кипарисовом полене заключено большое счастье
  • Мой... Шекспир
    Мой... Шекспир
    Писатель Михаил Веллер рассказывает о том, какую роль в жизни каждого человека может сыграть монолог Гамлета «Быть иль не быть?»
  • Мой...Булгаков
    Мой...Булгаков

    Актёр и режиссёр Сергей Юрский рассказывает о том, что много лет не расстаётся с книгами Михаила Булгакова