У основателя научного коммунизма действительно была бурная юность. Жители Бонна в 1836 году часто могли наблюдать, как по улицам бродила компания студентов местного университета, которые орали песни и били стекла. Во главе шел невысокий студент с лохматой шевелюрой, который хватал с земли булыжники и бросал в фонари.
Еще Маркс запомнился другим студентам активным участием в массовых драках, пистолетом, который он где-то достал – и тем, что писал готические стихи, как это сейчас бы назвали. А на дуэлях он дрался с теми, кто обзывал его за смуглый цвет кожи “негром” – или даже “пьяным негром”. Маркс любил выпить и был даже президентом студенческого “Клуба друзей пивной”.
В общем, в биографии Маркса, как в лихо закрученном авантюрном романе, тесно переплелись дуэли, драки, интриги, любовные измены, незаконнорожденные дети, мятежники и полицейские. И вот еще один сюжет как будто из романа: его жена принадлежала к одному из знатных германских семейств – и она из Лондона посылала в Германию революционные памфлеты, а ее брат Фердинанд был министром МВД Пруссии и перехватывал эти памфлеты.
Аристократические родственники у семьи основателя научного коммунизма были, а вот денег - не было. Постоянной работы Маркс не имел. Попытался наняться клерком в лондонское железнодорожное бюро, однако его не взяли из-за плохого почерка. Он писал в разные левые газеты, но они то и дело запрещались и закрывались. Писал – это, впрочем, сильно сказано: Маркс предпочитал читать книги в библиотеке Британского музея, собирая материал для “Капитала”, а значительную часть статей за него писал Энгельс. Маркс лишь присылал ему письма с советами, типа “в эту статью красок нужно больше добавить”.
Нищета еще больше ожесточила Маркса, которого и так называли склочным и нетерпимым человеком – и все это вылилось в его тексты. Своих идейных противников он обзывал “деревенщинами”, “мошенниками” и даже “клопами”. К тому же от сидячей жизни у него появились гнойные нарывы - фурункулы – что добавляло еще больше ожесточения его текстам. Маркс был вынужден работать стоя и яростно писал “Капитал”, приговаривая: “Ну, попомнит буржуазия мои чирья!”
“Капитал” создавался 18 лет и был опубликован в 1867 году – но поначалу буржуазия совсем не испугалась. В основном письма с откликами ему стали присылать бизнесмены, которые поняли книгу как пособие для бизнеса. Лишь позже мир поймет, что на самом деле это пособие по организации пролетарских революций. Через 70 лет после смерти Маркса пятая часть планеты была под властью коммунистов. В Советском Союзе Маркс был повсюду: памятники, портреты – “Кырла Мырла бородатый на стене”, по выражению Маяковского – цитаты, ссылки.
Маркса вспоминали везде, на каждом шагу, к месту и не к месту. Очень не к месту оказалось выступление академика Митина, одного из участников совещания в ЦК по внедрению ЭВМ – который тоже решил обратиться к авторитету классика. Партийным начальникам сильно не понравилось, как академик стал рассуждать о возможностях ЭВМ: “Говорят, что электронно-вычислительная машина очень умна. Говорят, что если заложить в нее все положения марксизма, она точно точно скажет, правильное это учение или нет – но мы, конечно, никогда такого эксперимента не допустим”.
А я вспоминаю, как другим партийным начальникам не понравилась одна из передач радиоредакции, в которой я работал в семидесятые годы. Это было 5 мая 1978 года. Все отмечали 160 лет со дня рождения Маркса. И вот в этот самый день в рубрике развлекательных сюжетов появился репортаж одного из корреспондентов из московского зоопарка – о попугаях и других экзотических обитателях павильона “Дом птиц”. И назывался репортаж “Попугай-Карлуша”.
В редакции на это никто даже не обратил внимания. Но сверстанные программы дня читали выше, в Генеральной дирекции программ Гостелерадио - и там от этого названия пришли в ужас. Нас обвиняли в политической близорукости – но, к счастью, оргвыводы не последовали: никого тогда не уволили...
фото: книга "Маркс" Корин Майер и Анна Симон
