Мастера культуры идут в большую политику: из США поступили сообщения, что кандидатом от Демократической партии на президентских выборах 2020 года может стать телеведущая Опра Уинфри. Ранее о желании стать хозяином Белого дома говорил Арнольд Шварценеггер, намерение баллотироваться в президенты высказывал и Джордж Клуни.
Американских деятелей культуры явно вдохновляет то, что один актер - Рональд Рейган - в Белый дом уже прорвался. Но случаев превращения творческих личностей в президенты немного. Кроме Рейгана вспоминается еще чешский драматург Вацлав Гавел. Причем чехам так понравилась жизнь под властью творческой интеллигенции, что возникла идея следующим президентом после Гавела сделать известного певца Карела Готта – но он отказался.
В общем, творческих личностей, превратившихся в президентов, можно пересчитать по пальцам – но многие деятели культуры действительно становились крупными политическими фигурами - например, у нас, в советскую эпоху. Они были членами Верховного Совета СССР и республиканских парламентов, избирались в ЦК и получали важные посты в других политических структурах. Например, и Верховном Совете, и в ЦК заседали сменявшие друг друга представители руководства Союза писателей Федор Гладков, Алексей Сурков и Михаил Шолохов, и об атмосфере в Союзе писателей стали говорить так: “Гладковато, шолоховато, сурковая масса”.
Сурков прославился еще и примечательной оговоркой на Втором съезде писателей: “Мы, советские писатели, работаем ради миллионов рублей... ради миллионов людей!” Но эту оговорку по Фрейду ему простили. Мастерам культуры, пробившимся в политики, вообще прощали многое. Например, Ивану Пырьеву, который был и депутатом Верховного Совета, и главой Союза кинематографистов, простили его весьма смелый жест в разгар борьбы с космополитизмом. Он тогда снимал комедию “Кубанские казаки”. К нему на одобрение привели массовку. Но Пырьев всех отверг со словами “нет, надо взять наших товарищей, которые в беде” - и велел позвать актеров разогнанного Московского еврейского театра. Так что кубанские казаки в этой комедии – это на самом деле евреи.
Приобщение писателей, режиссеров и композиторов к большой политике приближало их к высшей власти, сулило разные льготы и привилегии. Тот же Пырьев любил говорить тем, кто упрекал его автомобилем ЗИС и дорогой квартирой: “Весь наш народ идет в коммунизм. Но в очередь! Так вот, я в начале очереди, а вы в конце!” А Тихону Хренникову, главе Союза композиторов, члену Верховного Совета СССР, Верховного Совета РСФСР и обладателю многих других титулов не только подарили роскошную квартиру: на совещании в ЦК прозвучало предложение назвать его именем улицу в Москве. Но против вдруг выступил Сталин – видимо, решил, что это уже перебор. Свое решение он изящно облек в форму шутки - сказал, что в Москве уже есть такая улица. Все удивились: где, какая? "Неглинка, – хитро улыбаясь, ответил Сталин. – Не Глинка".
Своеобразный сталинский юмор ощутил на себе и другой руководитель советских композиторов, который тоже одновременно занимал разные политические посты, в частности, был членом Верховного Совета – Дмитрий Шостакович. С одной стороны - знаменитая статья в "Правде" "Сумбур вместо музыки", разгромившая творчество Шостаковича: говорили, что даже много лет спустя композитор носил целлофановый пакетик с вырезкой из "Правды" у себя на груди, под одеждой, в качестве этакого "антиталисмана". А с другой стороны он пять раз получал Сталинскую премию, и сам Сталин с похвалой отзывался о нем.
Впрочем, при всех своих многочисленных наградах и титулах Шестакович сумел сохранить демократизм. Он вполне мог, например, проходя мимо водочного магазина, принять приглашение двух работяг стать "третьим". "Кем работаешь-то?"– "Композитором". – "Ну, не хочешь, не говори".
Политические должности давали деятелям культуры административный ресурс. Сергея Михалкова этот ресурс поставил вне официальной критики, и он мог, не опасаясь насмешек, выдавать откровенную халтуру пропагандистского характера:
"Коммунизм"! Нам это слово
Светит ярче маяка.
"Будь готов! "– "Всегда готовы!"
С нами ленинский ЦК!
Многие формулировки, правда, приходилось поправлять вслед за изменениями политической конъюнктуры. Такие же поправки поэт умело вносил и в текст государственного гимна, который он менял три раза – за что и получил еще в советские времена прозвище "заслуженный гимнюк СССР".
Особенно мастерски использовал административный ресурс Илья Эренбург. Когда в 1948 году руководители Союза писателей на заседании стали громить его роман "Буря ", Эренбург в ответ начал приводить хвалебные отклики читателей, зачитывая подписи под откликами: "А. Иванов". "С. Петров". "И. Сталин "...
А одному из основателей Союза писателей и депутату Верховного Совета Василию Лебедеву-Кумачу административный ресурс помог одержать победу над теми, кто обвинил его в плагиате. По этим обвинениям в Правлении Союза писателей было даже проведено специальное заседание, описанное в воспоминаниях Юрия Олеши: “Фадеев разгромил Лебедева-Кумача. Сенсационное настроение в зале. Фадеев приводил строчки, говорящие о плагиате... В публике крики: позор!". Но Лебедев-Кумач задействовал свои связи, и по звонку с самого верха дело было замято.
Его критикам оставалось лишь шептаться в коридорах Союза писателей, что плагиат – дело выгодное. Вспоминали о квартире поэта, о его даче, трех автомобилях, десятке сервизов и о многом другом. Кто-то тогда же решил и обыграть знаменитый марш Лебедева-Кумача "Нам песня строить и жить помогает" из фильма "Веселые ребята"– на воротах дачи поэта неизвестные написали: "Мне песня строить и жить помогает!" Ну а Лебедев-Кумач успешно продолжал свою карьеру, сочетая творчество и политическую деятельность. И из него получился весьма интересный депутат Верховного Совета – поэт приобрел привычку на каждом заседании читать длинные речи в стихах:
Товарищи депутаты Верховного Совета!
Пускай моя мысль не удивляет вас:
Задача выполнения народного бюджета
Связана с задачей воспитания масс.
