Автор: Ирина Кравченко
Режиссёр Карен Шахназаров, снявший на сегодняшний день последнюю версию «Анны Карениной», уверен в том, что героиня Толстого – реальная женщина
У вас картина называется «Анна Каренина. История Вронского». Что это означает?
– Мы придумали свою структуру: ввели туда историю про Вронского на русско-японской войне, где он встречается с повзрослевшим сыном Анны. Это своего рода обрамление, внутри которого мы следовали тексту Льва Толстого. Но сосредоточились на линии Анна – Вронский – Каренин. Левина, к примеру, у нас там нет. А сериал мы делали более подробно, там уже есть остальные персонажи. Кстати сказать, я полюбил жанр сериала, мне он дал возможность развить все сюжетные линии. Телевизионный вариант мы не снимали по принципу «вставим туда всё, что не вошло в более короткую версию». Во многом это два разных фильма.
Почему в киноверсии выделена линия трёх героев?
– Потому что взаимоотношения мужчины и женщины, на мой взгляд, ось всей книги. Там всё есть, в этом треугольнике. И все любовные истории, которые были написаны, сняты, поставлены на сцене потом, всё, включая огромный мир сериалов, проистекает оттуда, из толстовского романа.
Это, в конечном счёте, вариации на тему. Такова одна из причин, почему я стал снимать «Анну Каренину». Впервые в жизни я делал кино по чьёму-то предложению. Когда мне его озвучили, некоторое время сомневался. Но потом подумал: у меня довольно много картин, но такой истории любви не было. И если уж снимать о любви, то «Анну Каренину».
Главное в романе – необыкновенное притяжение мужчины и женщины и их отторжение. Это жизнь. В чём разница между большим художником и средним? Большой понимает, что человек сложен. Как писал Толстой: «Человек – существо текучее». У Льва Николаевича нет однозначных характеров, как нет их в жизни.
При этом он не принимал Софью Андреевну такой, какой она была…
– Потому что понимать женщину как великий художник – это одно, а каждодневная жизнь – другое. Мне вообще кажется, что, хотя Толстой и воплотил своё представление о себе идеальном в образе Левина, он – Вронский. С чем всю жизнь боролся. Лев Николаевич был человек живой, темпераментный, противоречивый и хотел от этих черт своей натуры избавиться, отсюда «Отец Сергий», отсюда и Левин. Он всё время пытался измениться. В невероятной внутренней борьбе с самим собой – величие его характера, и в этой борьбе у него рождались такие произведения. И такая героиня.
Вы могли бы влюбиться в Анну?
– Она квинтэссенция женщины. Настоящая женщина всегда такая. Требует от мужчины всего.
Почему же настоящая женщина погибает?
– Анна – жертва обстоятельств. Всё могло сложиться неплохо, если бы… Этого «если бы» не случилось, и она потеряла всё, оказалась в вакууме. Человек в подобной ситуации находится в состоянии ужасного нервного напряжения. На которое ещё накручиваются драматические недоразумения. Не появись они, героиня не погибла бы. Эта трагедия – производное от роковых мелочей. И в возникших условиях Анна не могла поступить по-другому, такова логика её характера. Толстой следовал этой правде.
Если Анна Каренина, по сути, идеальная женщина, то как режиссёру искать актрису на её роль? Вы заранее представляли себе, какой должна быть исполнительница?
– Нет. Я не большой аналитик в искусстве, я действую интуитивно. Не отношусь к числу режиссёров, любящих обговаривать с актёрами роль. Наверное, это потому, что работал с такими мастерами, как Евстигнеев, Янковский, Макдауэлл, которым ничего не надо было объяснять. Просто показывали, как сыграют.
Я мог предложить свой рисунок сцены, и они сразу понимали. Я привык к такому стилю работы, а может, просто всегда подбирал актёров, которые ему соответствуют. В любом случае мне на площадке нужны те, с кем я не буду разговаривать, а буду сразу работать.
Я искал актрису, которая меня заинтересовала бы. С которой возник бы тот самый бессловесный контакт. И я сказал, что, если не найду её, снимать не буду. Пробы шли долго, несколько месяцев, мне нравились София Хандамирова, Карина Андоленко.
Лизу Боярскую я пробовал в очень сложной сцене, и она сразу показала себя хорошо, но я не был уверен, что должна играть она, поэтому пробовал её ещё раз шесть. В результате Лиза меня убедила, даже не могу сказать чем, и сыграла так, как мне хотелось.
По-моему, она большая актриса. Лиза очень готовилась. Думаю, роман знала лучше, чем я. К сожалению, в наше время актёры склонны не учить текст, у меня на этой картине были случаи, когда человек на съёмках произносил слова, посматривая в бумажку. В этом смысле Лиза – собранная. Ну конечно, она так хотела сыграть Анну! После окончания съёмок призналась: «Я теперь не понимаю, как мне работать дальше, если роль, о которой мечтала с детства, я уже сыграла!»
Образ Анны Карениной может ввести актрису в соблазн форсировать эмоции, что очень популярно в современном кинематографе.
– У Льва Николаевича что ни сцена, то Анна рыдает. Но мы от этого уходили, Лиза старалась играть по существу. Хотя в обилии слёз у её героини есть правда: женщины часто плачут, так?
Сейчас знаменитые актёры – медийные лица, известные по глянцевым журналам, по рекламе, и это картинку немного портит. Вас не пугало, что Лиза Боярская из их числа?
– Если это стало общим местом, то таковы правила игры, и все это понимают. Не брать же актёра на роль только потому, что он никому не известен. Не все, кто на виду, лучшие, но все талантливые востребованы, в том числе и в рекламе. Они в своих ролях убедительны, и зритель это всегда оценит.
Какой у вас Каренин?
– Я подбирал тех, кто ближе к возрасту толстовских персонажей. Алексею Каренину в романе сорок пять, молодой мужчина. Когда женщина изменяет мужу, находящемуся в расцвете сил, это, согласитесь, не то же самое, что изменять старику, да ещё непривлекательному.
Каренин любит жену, и она его любила.
Я вообще старался следовать за Толстым, лучше него ведь никто не знает, о чём там написано. У меня Каренина играет очень хороший актёр Виталий Кищенко. Алексея Вронского – Максим Матвеев, муж Лизы, но понятно, что я выбрал его не по этой причине. Просто он один из самых ярких в своём поколении. Хотя его первая проба мне не понравилась.
У меня были другие претенденты. Но потом я попробовал Максима ещё, и не раз. И он, видимо, перенастроился. Так что я пригласил его. Важно было и то, чтобы он смог сыграть Вронского не только молодым, но и в возрасте, где тому уже за пятьдесят. Играть в двух возрастах сложно, но Матвеев справился.
Сняв фильм, вы что-то новое узнали об отношениях мужчины и женщины?
– Да я не в том возрасте, чтобы открывать для себя что-то… Наоборот, вносил в картину собственный опыт.
А что до любви, то, может, чем под поезд, лучше отказаться от неё?
– Если можно отказаться, это не любовь. И потом, никто же не знает, что там, в конце, потому что любовь не состояние, данное раз и навсегда. Встретились и вспыхнула страсть – это влюблённость. А любовь – это процесс, это постоянное изменение, когда человек то обожает, то ненавидит или испытывает и то и другое сразу.
Толстой показывает, как это происходит, и показывает, думаю, лучше всех. У него в романе жизнь, настоящая, это чувствуешь каждую минуту, когда читаешь. Поэтому «Анна Каренина» – больше чем литература.
И Анна, и Вронский, и Каренин вышли за пределы выдуманного Толстым мира. Наполеон Бонапарт реальный? Реальный. Так и Анна. А если это произведение сама жизнь, то и экранизировать его будут сколько угодно раз. О чём ещё снимать, как не о жизни?
фото:НИКОЛАЙ ЕЖЕВСКИЙ/ПРЕСС-СЛУЖБА КИНОКОНЦЕРНА "МОСФИЛЬМ"
